Вивисекторы мучают и убивают животных, проводя ненужные и жестокие опыты. В то время как альтернативы опытам на животных существуют, они надёжнее и дешевле.

 

Доктор Ирвин Бросс, Институт исследования раковых заболеваний Розвелл Парк, США, 1981
Я часто слышу о необходимости экспериментов над животными. Быть может, 1 % экспериментов и оправдан, но я не могу молчать. Я негодую и обличаю тех врачей и псевдоэкспериментаторов, которые, прикрываясь вседозволенностью и отсутствием каких-либо морально-нравственных тормозов, по сути своей являются самыми обыкновенными садистами от так называемой науки. Экспериментальной собаке, которой предстоит операция по ампутации ноги, вместо наркоза, чтобы не кричала, перерезают голосовые связки. Кстати, ногу ампутируют не для того чтобы вылечить, а для того чтобы продемонстрировать студентам, как это нужно правильно делать. После операции ее отпускают, забыв, правда, ногу в мусорном ведре. И несчастное больное животное, прыгая на трех или двух ногах, вскоре, умирает с голоду недалеко от места экзекуции.

Джульет Гелланди и Тони Уордл, английские авторы книг по проблемам защиты животных, провели широкомасштабную работу по психологическому изучению типов личностей, выбравших поприще экспериментаторов над животными. Они пришли к заключению, что большинство вивисекторов попадают под одну из двух категорий. Для первых имеют значение только причина и следствие. Они, по самому верному определению, являются психопатами от науки. Увлекаемые безумным экспериментаторским интересом и движимые жаждой открытий, они машинально производят свои манипуляции над животными, не задумываясь о том, что такое страдание. Вторая категория — садисты, которые несомненно получают удовольствие от мучений, которые они причиняют. Возможность экспериментировать над живыми объектами для них не что иное, как игра во власть, возможность безнаказанно удовлетворять свои потребности в садистских извращениях, самоутверждаясь над более слабыми, ценность жизни которых сведена человеческим обществом до нуля. Как правило, они говорят о том, что очень неохотно принимают участие в такой работе и приносят животных в жертву только во имя высокой цели — спасения людей. Однако, в военное время, когда часто нарушаются привычные для нас законы, строго охраняющие человеческую жизнь, эта категория людей очень быстро забывает о гуманизме и спасении человечества и быстро переключается на более интересный объект для исследований — человека. Не было недостатка в ученых и врачах, стремившихся проводить немыслимые опыты на людях в Бухенвальде и других концентрационных лагерях. Так что грань, отделяющая ценность человеческой жизни от жизни животного, очень зыбка, и еще Пифагор утверждал, что тому, кто спокойно убивает животное, нетрудно убить и человека.